Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой] - Артур Кларк

Коллитрэкс начал речь. Для Олвина, как и для каждого в Диаспаре, чистый, ясный голос исходил, казалось, из точки, расположенной от слушателя всего в нескольких дюймах. Затем — трудно было понять, каким образом, — точно так же, как геометрия сна отрицает логику и все же не вызывает никакого удивления у спящего, Олвин оказался рядом с Коллитрэксом в то же самое время, как он находился и на своем месте высоко на склоне амфитеатра. Этот парадокс ничуть его не удивил. Он просто принял его, как воспринимал все другие манипуляции с пространством и временем, предоставленные в его распоряжение наукой.

Очень коротко Коллитрэкс коснулся общепринятой истории человечества. Он говорил о загадочных людях цивилизаций эпохи Расцвета, которые не оставили после себя ничего, кроме горстки великих имен и каких-то тусклых легенд о Галактическом Сообществе. Даже в самом начале — так принято было считать — Человек стремился к звездам и в конце концов достиг их. Миллионы лет он бороздил пространства Галактики, прибирая к рукам одну звездную систему за другой. Затем из тьмы за краем Галактики Пришельцы нанесли свой удар и отобрали у Человека все, что он считал своим.

Отступление в тесные рамки Солнечной системы было горьким и продолжалось несколько столетий. Сама Земля едва избежала уничтожения благодаря легендарным битвам, которые гремели вокруг Шалмирейна. Когда все кончилось, Человеку остались только воспоминания и мир, в котором он родился.

С тех пор все было лишь затянувшимся скольжением по наклонной. И, как крайняя ирония, Галактическое Сообщество, которое надеялось повелевать Вселенной, покинуло даже большую часть своего собственного мирка и раскололось на две изолированные культуры Лиза и Диаспара — оазисы жизни в пустыне, которая разделила их так же эффективно, как это сделали бы звездные пропасти.

Коллитрэкс остановился. Олвину, как и каждому в гигантском амфитеатре, казалось, что историк смотрит прямо ему в глаза взглядом свидетеля таких вещей, в которые он и посейчас еще не в силах поверить.

— Вот и все, что касается сказок, в которые мы свято веруем с тех самых пор, как началась наша писаная история, — сказал Коллитрэкс. — А теперь должен вам сказать, что все эти сказки лживы в каждой своей подробности, лживы настолько, что даже сейчас мы еще не сумели полностью соотнести их с действительностью.

Он сделал паузу, чтобы значение сказанного дошло до каждого. После чего, медленно и тщательно выговаривая слова, передал Лизу и Диаспару знание, которое было получено от Вэйнамонда.

… Даже то, что Человек достиг звезд, было неправдой. Весь его крохотный мир ограничивался орбитой Плутона и Персефоны — межзвездное пространство оказалось барьером, преодолеть который Человек не в силах. Вся его цивилизация теснилась вокруг Солнца и была еще очень молода, когда… звезды сами пришли к ней.

Влияние этого события оказалось, должно быть, потрясающим. Несмотря на все свои неудачи, Человек никогда не сомневался, что настанет день и он покорит глубины пространства. Он верил в то, что если Вселенная и населена равными ему, в ней нет никого, кто превосходил бы его по развитию. Теперь Земле стало ясно, что она была неправа в обоих случаях и что в межзвездных глубинах существуют умы куда более великие, чем человеческий. На протяжении многих столетий — сначала в кораблях, построенных другими, а позже и собственной постройки на основе заимствованных знаний — человек исследовал Галактику. И повсюду он находил культуры, которые мог оценить, но с которыми не мог сравняться, а время от времени ему встречался разум, обещавший вообще выйти за пределы человеческого понимания.

Удар этот был невообразимо тяжек, но человечество не было бы самим собой, если бы не справилось с ним. Став печальнее и неизмеримо мудрее, Человек возвратился в Солнечную систему безрадостно размышлять над приобретенными знаниями. Он готовился принять вызов Галактики, и постепенно возник план, порождавший кое-какие надежды на будущее.

Когда-то физические науки представляли для Человека самый большой интерес. Теперь же он с еще большим горением накинулся на исследования в области генетики и науки о мозге. Он был преисполнен решимости добраться до самых пределов своей эволюции.

Этот великий эксперимент на протяжении миллионов лет поглощал всю энергию человечества. Коллитрэкс уложил все эти тяготы, все эти жертвы в несколько слов. Но именно этот путь принес Человеку самые замечательные достижения. Человек уничтожил болезни. Он мог бы теперь жить вечно, если бы пожелал. А овладев телепатией, он подчинил себе самую загадочную и неуловимую силу из всех.

Он был готов снова, опираясь на собственные завоевания, ринуться к звездам, туда, в непостижимые просторы Галактики.

Он хотел встретить как равных обитателей тех миров, от которых когда-то отвернулся в своем уязвленном самолюбии. Он хотел сыграть и свою роль в истории Вселенной…

И все это он исполнил. Вот с тех-то времен — самых, возможно, продолжительных в истории — и появились легенды о Галактическом Сообществе. Но все это оказалось забыто в ходе трагедии, которая подвела Человека к его концу.

Сообщество существовало по меньшей мере миллион лет. Оно, надо полагать, пережило множество кризисов, возможно, даже войн, но все это просто потерялось на фоне величественного движения сообщества разумных существ к зрелости.

— Мы можем гордиться той ролью, которую наши предки сыграли во всей этой истории, — сказал Коллитрэкс после очередной паузы. — Даже достигнув плато в развитии культуры, они ничуть не утратили инициативы. Здесь нам придется иметь дело скорее с умозаключениями, нежели с конкретными фактами, но представляется, что эксперименты, которые одновременно ознаменовали падение Галактического Сообщества и венчание его славой, направлялись именно Человеком.

Философия, лежащая в основе этих экспериментов, выглядит следующим образом.

Контакт с другими представителями разумной жизни показал землянам, насколько глубоко суждение мыслящего существа об окружающем мире зависит от его физической формы и тех органов чувств, которые находятся в его распоряжении. Многие спорили о том, можно ли представить себе истинный облик Вселенной — если ее вообще можно вообразить себе — только с помощью разума, свободного от всех физических ограничений, иначе говоря — чистого разума. Это была концепция, обычная среди множества древних верований, и представляется странным, что идея, не имеющая под собой ни малейшего рационального основания, стала в конце концов одной из величайших целей науки.